Неточные совпадения
Лука Лукич. Да, он горяч! Я ему это несколько раз уже замечал… Говорит: «Как хотите, для науки я
жизни не
пощажу».
Высокой страсти не имея
Для звуков
жизни не
щадить,
Не мог он ямба от хорея,
Как мы ни бились, отличить.
Бранил Гомера, Феокрита;
Зато читал Адама Смита
И был глубокий эконом,
То есть умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет.
Отец понять его не мог
И земли отдавал в залог.
«Полуграмотному человеку, какому-нибудь слесарю, поручена
жизнь сотен людей. Он везет их сотни верст. Он может сойти с ума, спрыгнуть на землю, убежать, умереть от паралича сердца. Может, не
щадя своей
жизни, со зла на людей устроить крушение. Его ответственность предо мной… пред людями — ничтожна. В пятом году машинист Николаевской дороги увез революционеров-рабочих на глазах карательного отряда…»
Нередко Самгин находил его рассказы чрезмерно, неряшливо откровенными, и его очень удивляло, что, хотя Безбедов не
щадил себя, все же в словах его нельзя было уловить ни одной ноты сожаления о неудавшейся
жизни.
Наутро опять
жизнь, опять волнения, мечты! Он любит вообразить себя иногда каким-нибудь непобедимым полководцем, перед которым не только Наполеон, но и Еруслан Лазаревич ничего не значит; выдумает войну и причину ее: у него хлынут, например, народы из Африки в Европу, или устроит он новые крестовые походы и воюет, решает участь народов, разоряет города,
щадит, казнит, оказывает подвиги добра и великодушия.
Он с боязнью задумывался, достанет ли у ней воли и сил… и торопливо помогал ей покорять себе скорее
жизнь, выработать запас мужества на битву с
жизнью, — теперь именно, пока они оба молоды и сильны, пока
жизнь щадила их или удары ее не казались тяжелы, пока горе тонуло в любви.
Щадит ли
жизнь кого-нибудь и где-нибудь?
Эти разговоры доктора и пугали Устеньку и неудержимо тянули к себе, создавая роковую двойственность. Доктор был такой умный и так ясно раскрывал перед ней шаг за шагом изнанку той
жизни, которой она жила до сих пор безотчетно. Он не
щадил никого — ни себя, ни других. Устеньке было больно все это слышать, и она не могла не слушать.
Цинга, свирепствовавшая на Татарском берегу, едва ли стала бы
щадить Сахалин, где условия
жизни в постах были нисколько не лучше.
«Ну, смотри, — говорит барыня, — если ты мне лжешь и я убеждусь, что ты меня обманываешь, я себя не
пощажу, но я тебя накажу так, что у тебя в
жизни минуты покойной не будет».
Он не
пощадил ничего… даже этого славного воспоминания моей
жизни!
Но все они уже теперь жили хорошей, серьезной и умной
жизнью, говорили о добром и, желая научить людей тому, что знали, делали это, не
щадя себя.
— Тут в одном — все стиснуто… вся
жизнь, пойми! — угрюмо заметил Рыбин. — Я десять раз слыхал его судьбу, а все-таки, иной раз, усомнишься. Бывают добрые часы, когда не хочешь верить в гадость человека, в безумство его… когда всех жалко, и богатого, как бедного… и богатый тоже заблудился! Один слеп от голода, другой — от золота. Эх, люди, думаешь, эх, братья! Встряхнись, подумай честно, подумай, не
щадя себя, подумай!
Мне кажется, что самое это довольство есть доказательство, что
жизнь их все-таки не прошла даром и что, напротив того, беснование и вечная мнительность, вроде моих, — признак натуры самой мелкой, самой ничтожной… вы видите, я не
щажу себя!
Среди недели они также помещали мелкие наброски, в которых тот и другой «прохватывали» и «протаскивали» богачей купцов и обывателей, не
щадя интимных сторон
жизни, и имели огромный успех.
Ченцов, имевший обыкновение ничего и никого не
щадить для красного словца, давно прозвал этот дом за его наружность и за образ
жизни, который вели в нем его владельцы, хаотическим домом.
Когда не было работы, они не брезговали мелким воровством с барж и пароходов, но это не смущало меня, — я видел, что вся
жизнь прошита воровством, как старый кафтан серыми нитками, и в то же время я видел, что эти люди иногда работают с огромным увлечением, не
щадя сил, как это бывало на спешных паузках, на пожарах, во время ледохода.
— Одну только
жизнь свою
пощади!
Один из их атаманов, по имени Гугня, первый преступил жестокий закон,
пощадив молодую жену, и казаки, по примеру атамана, покорились игу семейственной
жизни.
Шалимов. Ай, опять серьезные слова —
пощадите! Я устал быть серьезным… Я не хочу философии — сыт. Дайте мне пожить растительной
жизнью, укрепить нервы… я хочу гулять, ухаживать за дамами…
Другой полоумный вдруг берет воспитанную барышню, которая с детства понимает
жизнь и которую родители, не
щадя ничего, воспитывают совсем не в таких правилах, даже стараются, как можно, отдалять от таких глупых разговоров, и вдруг запирает ее в конуру какую-то!
Юсов. Что ж, дядюшка-то глупее вас? А, глупее? Меньше вас понимает в
жизни? Да ведь это курам на смех. Ведь этак вы когда-нибудь уморите со смеху. Помилуйте,
пощадите, у меня семейство.
— Но ваши средства были так ничтожны, что на них нельзя было существовать. Елизавета Петровна мне призналась, что до моей маленькой помощи вы не имели дров на что купить, обеда порядочного изготовить, и если вам не жаль себя и своего здоровья, так старуху вам в этом случае следует
пощадить и сделать для нее
жизнь несколько поспокойнее.
— Жаль! — возразил старик, — не доживет этот человек до седых волос. — Он жалел от души, как мог, как обыкновенно жалеют старики о юношах, умирающих преждевременно, во цвете
жизни, которых смерть забирает вместо их, как буря чаще ломает тонкие высокие дерева и
щадит пни столетние.
Матрена. Да, эку штуку брякнут!.. Может, и
жизни ее не
пощадит: немало я над ней, псовкой, выла; слез-то уж ажно не хватает… «Вот, говорю, Ананий Яковлич из Питера съедет; как нам, злодейка, твое дело ему сказывать!» — «Что ж, говорит, мамонька, не твое горе: я в грехе, я и в ответе».
— Уж именно, — говорит, — Митенька
жизни не
щадит для своего семейства. После всех петербургских хлопот скакал день и ночь, чтобы поскорее с нами увидеться.
Мы в
жизнь вошли с прекрасным упованьем,
Мы в
жизнь вошли с неробкою душой,
С желаньем истины, добра желаньем,
Любовью, с поэтической мечтой;
И с
жизнью рано мы в борьбу вступили,
И юных сил мы в битве не
щадили.
Но мы вокруг не встретили участья,
И лучшие надежды и мечты,
Как листья средь осеннего ненастья,
Попадали, и сухи и желты…
— Господа! — продолжал Устинов, — здесь, за дверью, как
жизни или смерти, ожидает вашего решения несчастная старуха-мать этого Шишкина. Ведь вся ее радость, единственная надежда, единственный кусок хлеба на старости лет…
Пощадите же Христа ради!
Господь
пощадил Свое создание и не дал ему такого бессмертия, Он удалил человека от «древа
жизни», плодов которого он уже не достоин был вкушать, и обрек его на возвращение «в землю» с тем, чтобы некогда вновь возвратить этой земле ее софийную силу в «
жизни будущего века».
— Да, очень хорошо! Поручик планты чертит, а ты весь день на кухне сидишь и по родине тоскуешь… Планты… Не в плантах дело, а в
жизни человеческой!
Жизнь не повторяется,
щадить ее нужно.
Ta вздрогнула от неожиданной радости. Наконец-то ей поручили, непосредственно ей, крупное, большое дело! Ведь она так дорожила даваемыми ей редкими поручениями начальства. Ей и так постоянно казалось, что слишком уже мало приносит она пользы своей службой отряду, замечая с досадой и горечью, что ее
щадят в виду её молодости и всячески охраняют от опасности. Поэтому, новое, сложное и довольно опасное для
жизни поручение привело девушку в необычайный восторг.
Они, как демоны, появляются всюду, не
щадя своей
жизни, с их ужасными штыками, сея гибель и смерть на каждом шагу.
— Я, ваша королева, прошу у вас милости для этого царственного пленника… Я отдаю вам за его
жизнь все мои сокровища! Вы должны, вопреки обычаю предков,
пощадить его!
Реви всем животом!
Дуй, лей, греми и жги!
Чего
щадить меня? Огонь и ветер,
И гром и дождь — не дочери мои!
B жестокости я вас не укоряю:
Я царства вам не отдавал при
жизни,
Детьми моими вас не называл.
Клянусь всей роднею моею, покинутой в Москве, не
щадить до конца
жизни это проклятое племя, если встретятся они с нами в битве за новгородцев, хотя бы они налетели на нас на огненных драконах! — вскричал князь Даниил Холмский.
Когда в 1770 году было сделано покушение на
жизнь короля Станислава Понятовского, Сестренцевич, бывший в ту пору виленским суффраганом, не затруднился выступить на церковной кафедре с обличительною речью против своеволия и бурливости своих соотечественников, не
щадя при этом могущественных магнатов.
Определил я
жизнь мою для службы Вашей, не
щадил ее отнюдь, где только был случай на прославление высочайшего имени.
— Кому здоровье, а им анафема, двоедушникам!.. Клянусь всей роднею моею, покинутой в Москве, не
щадить до конца
жизни это проклятое племя, если встретятся они с нами в битве за новгородцев, хотя бы они налетели на нас на огненных драконах! — вскричал князь Даниил Холмский.
Тот наш, кто первый в бой летит
На гибель супостата,
Кто слабость падшего
щадитИ грозно мстит за брата;
Он взором
жизнь даёт полкам;
Он махом мощной длани
Их мчит во сретенье врагам,
В средину шумной брани;
Ему веселье битвы глас,
Спокоен под громами:
Он свой последний видит час
Бесстрашными очами.